Мир Гаора. 4 книга. Фрегор Ардин - Татьяна Николаевна Зубачева

— Я хотел на свой день выпороть твоего ублюдка! — заорал Фрегор, мгновенно разворачиваясь лицом к Орнату так, что Гаор оказался за его левым плечом. — Ты не дал, сказал, что он лично твой! А ты его не покупал! Ты дармоед, паразит! Рыжий мой и всегда мой! И я его сам убью! Когда захочу и как захочу! По своей воле!

— Фрегор! — укоризненно, но с плохо скрытой радостью вмешался Фордангайр. — Как ты разговариваешь со старшим?! Где твоя, — он не удержался и хихикнул, — хвалёная субординация? Немедленно извинись перед дядей!

— А ты заткнись! — бешено завизжал Фрегор. — У меня и для тебя кое-что припасено!

— Не смей! — взвизгнул Фордангайр. — Я наследник! Я старший!

— Наследника назначаю я, — раздался вдруг тихий, но заставивший спорщиков замолчать и застыть голос Орвантера. — Спорить из-за раба глупо. Угрожать вслух ещё глупее.

Он замолчал, и остальные стояли молча, с явным почтением и даже, как удивлённо понял Гаор, страхом ожидая продолжения. Но Орвантер медлил, разглядывая стол, заваленный дорогими безделушками, портсигарами, бритвенными, курительными и письменными наборами.

Гаор незаметно перевёл дыхание и приготовился к следующей схватке. Эту он, вернее, его отбили. Пока Фрегор на его стороне, а на его слова, что он своего раба убьёт, как хочет и когда хочет, можно накласть. Пока. Кровь остановилась и теперь засыхала на усах и губе, неприятно стягивая кожу. Скосив глаза, он убедился, что рубашка не закапана, а пару пятен на куртке он ототрёт запросто.

Остальные также готовились. Орнат, часто облизывая губы, рассматривал стоявшего перед ним Фрегора, но явно не считал его серьёзным противником. Фордангайр переводил взгляд с Фрегора на Орната и обратно, столь же явно прикидывая шансы противников. Орвантер рассматривал стол с подарками, будто его больше ничего не касается и не интересует. Но тут Гаор поймал блеснувшую в щёлке между старческими веками острую искру злобного взгляда и насторожился. Итак, всё зависит сейчас от Орвантера: кому из своих родичей он захочет дать укорот. Хреново.

И тут раздался тихий, но услышанный всеми, мелодичный звонок телефона. Мгновенная суета набившихся в комнату и наслаждавшихся зрелищем лакеев и горничных, и Мажордом, выражая неудовольствие только лицом, почтительно подал Фрегору на золотом подносе изящный телефонный аппарат. Фрегор схватил трубку и рявкнул:

— Слушаю!

Как бы невзначай Мажордом нажал кнопку внешней мембраны, и в комнате раздался сухой официально безликий голос.

— Гувернантка упала в воду. Два пса ели яичницу из хрустальной вазы. Семнадцать тридцать один и пять.

И пока звучал этот, казалось бы, бессмысленный текст, лицо Фрегора менялось на глазах. Радость, тревога, бешенство и удовлетворение мгновенно и бессвязно сменили друг друга.

— Три креста! — выкрикнул он в образовавшуюся паузу, бросил трубку, будто случайно попав точно на рычажки, и, вытянувшись в великолепной уставной стойке, щёлкнул каблуками:

— Отец! Брат! Дядя! Отечество в опасности! Рыжий, за мной!

Гаор еле успел пристроиться на свое положенное рабу-телохранителю место, так стремительны и точны были движения Фрегора. Они пробежали в комнаты Фрегора, где того мгновенно переодели в штатский неприметно-серый костюм.

— Рыжий, разъезжую!

— Да, хозяин, — гаркнул Гаор, скатываясь по внутренним лестницам и коридорам к выходу на гаражный двор.

Слава Огню, все три наготове. Но… но это был не Венн, голос не его, и, похоже, и впрямь что-то серьезное. Когда он вывел легковушку из гаража, Фрегор был уже здесь и с ходу прыгнул на переднее сиденье.

— Гони на пределе!

— Есть на пределе! — забывшись, Гаор ответил по-армейски, но тут же поправился: — Да, хозяин, на пределе.

Ворота ещё только раскрывались, и Гаор прошёл узкий створ, едва не чиркнув бортами.

— В Аргат.

— Да, хозяин, в Аргат.

Фрегор удовлетворённо кивнул и сказал негромко и очень серьёзно.

— Запомни, что я тебе сказал, Рыжий. У тебя есть только один хозяин. И это я. И всегда буду. До смерти. До твоей смерти. Ты понял?

— Да, хозяин.

— Попробуешь предать меня, — Фрегор усмехнулся, — о печке мечтать будешь. Запомни. А теперь влево. И второй перекрёсток направо.

— Да, хозяин, влево и второй перекрёсток направо, — ответил Гаор, выполняя маневр.

Неужели и вправду… додумать Гаор не успел, потому что дорогу им перегородила внезапно вывернувшаяся из-за угла легковушка. Гаор с силой вдавил педаль тормоза, и, пока их машина ещё визжала шинами на тормозном пути, из легковушки выскочил Венн, пересел к ним на заднее сиденье, перетащив туда Фрегора, преграда мгновенно, презрительно фыркнув мотором, исчезла, а Венн скомандовал:

— По кольцу, Рыжий!

— Да, господин, по кольцу, — ответил, ничего не понимая, Гаор.

— Венн, — попробовал запротестовать Фрегор, — дали Семнадцать.

— Знаю, — кивнул Венн. — Гувернантка тонет, и я не хочу оказаться в хрустальной миске.

— Так это не ты?!

— Нет, не я, вернее, я очень не хочу, чтобы это был я.

— Так… — Фрегор задумчиво пожевал собственную губу. — Утекло?

— И весьма серьёзно. И самое поганое, что утечка по нашим каналам. У тебя все клиенты выходят на связь?

— Нет, трое как раз на прошлой декаде не явились.

— Одного из них нашли сегодня утром. Похоже, вообразил себя птицей и стартовал с семнадцатого этажа.

— Вот аггел! А у тебя?

— И у меня. И две конторы спеклись. Словом, пока ты инспектировал, по твоему отделу капало и утекало, и твои заместители сейчас роют землю и стоят на ушах, чтобы водопроводчиком оказался ты и никто другой.

— А ты?

— Я не альтруист, Фрегор, и мы слишком часто пересекаемся.

— И о нашей дружбе все знают, — пробормотал Фрегор. — Аггел, неужели влипли? Но на чём?

— На ком, — поправил его Венн. — Кое-какие соображения у меня есть, но я не знаю, захотят ли к ним прислушаться.

Гаор, ведя машину по кольцу объездных дорог вокруг Аргата — идеальный маршрут для дорожной беседы — слушал внимательно, но не слишком заинтересованно: лишь бы не пропустить в этой болтовне очередного приказа о смене маршрута или чём-то подобном. Потом, вспоминая и разбирая услышанное, будет ругать себя, что не понял, не чухнулся, не сообразил, что это заработали переданные им тогда Жуку листки с портретами и адресами, не предупредил Жука. А всего-то надо было: оставшись ждать хозяина на улице, метнуться к ближайшему телефону, позвонить и крикнуть: «Жук, атас, линяй!». Сволочь, трус, размазня, своя задница дороже всего, а… а как бы он сделал это? Куда звонить? В контору? Домой? И… и Жук бы не поверил ему, а объяснять, да ещё по телефону… а даже бы и поверил, то… то не побежал бы Жук, всё бросив и подставляя